Несмотря на то, что графическое наследие Александра Николаевича Бурганова огромно и включает в себя множество рисунков, эскизных проектов, стремительных зарисовок-впечатлений и длительных композиций, сам художник считает, что начал заниматься этим видом искусства относительно поздно. Это случилось после поездки в Италию в 1980 году. Результатом встречи с Вечным городом стала серия больших по формату графических листов, выполненных тушью и пером. Именно с этого времени само отношение Александра Бурганова к графике изменилось. В его творчестве возникли два больших и равноправных мира – скульптура и графика. Они существуют неразделимо, взаимно дополняя друг друга. Порой одни образы существуют в двух ипостасях. Они складываются из тяжёлых монолитных форм и виртуозных стремительных линий. Из материальности скульптуры образы переходят в эфемерность языка графики. Это синтетическое соединение предстало явлением столь органичным и естественным, что выделилось как самостоятельный личностный стиль этого автора в искусстве.

Каждый лист — это своеобразный монумент, решённый по законам архитектоники и пластики, в композиции которого прежде всего отмечаешь распределение тяжести тональных пятен, ритма линий, особое выделение тщательно оберегаемого белого пространства листа. Кроме этого, каждый лист отмечен особенным состоянием остановленного времени. В светлых легчайших серебристых штрихах, в глубоко-чёрных энергичных линиях, в растёкшихся пятнах мы ощущаем темп и физически чувствуем жест руки мастера, порой едва прикасающегося к бумаге или неожиданно почти разрывающего сталью пера поверхность листа. Эта пластика графического языка стала определяющей в создании образов и характеров. Все они являют собой мир поэтических метафор. В них те же, что и в скульптуре Александра Бурганова, философские диалоги добра и зла, жизни и смерти, любви и страдания.

Александр Бурганов рисует непрерывно. Его рука, отчёркивая поля официальных бумаг, записных книжек, чертежей и проектов, бесконечно летает над листами, оставляя за собой то каллиграфические росчерки и знакомые профили, то виртуозные архитектурные композиции, то просто строки, исполненные мелким ровным почерком, которые смотрятся как прекрасные графические произведения благодаря особым ритмическим связям, вынесенным вверх и вниз вертикалям, буквицам, нажимам пера.

Для Александра Бурганова суть графики настолько самодостаточна, что выражение её почти не подчиняется общепринятым правилам. Формат листа для него — отчасти абстрактное понятие. Он может развернуть строки обычной биографии в пространстве зала так, что они становятся частью архитектуры, и биография, захватив часть здания, становится монументальной и фантастической. Он развешивает выставку рисунков на фасадах домов, создавая для этого графические листы огромного размера. Уже много лет художник работает в книжной графике. Но искусство книги в творчестве Александра Бурганова – явление совершенно уникальное. Он создал целую серию необыкновенных книг. Среди них произведения, получившие мировую известность, – огромная книга в бронзовой обложке в виде двух профилей и с пустыми чёрными страницами, книги, состоящие только из иллюстраций, как «Азбука», или только из букв, разлетевшихся по страницам, складывающихся в строки и стихи, как «Книга Букв», рукописные и рисованные книги, в единичных тиражах.

Всё это бесконечный мир графики Александра Бурганова, существующий самостоятельно и при этом неразделимо от того целостного явления, каким предстаёт перед нами мир художника.

Мария Александровна Бурганова
профессор, доктор искусствоведения, Академик РАХ